«Игра» Э.Шеффера в Театре Наций, реж. Явор Гырдев

Неоднократно экранизированная (то есть многим и сюжет известен заранее) старомодная бульварная пьеса, поставленная на двух хороших актеров, может и должна иметь успех. В спектакле Явора Гырдева заняты Виктор Вержбицкий и Александр Новин — кто здесь хороший актер, казалось бы, вопрос риторический, но по факту не все так просто.

«Игра» на уровне замысла в ее нынешнем виде, в постановке Явора Гырдева на малой сцене Театра Наций, имеет смысл постольку, поскольку практически оказывается бенефисом Александра Новина, призванном — наконец-то — продемонстрировать именно новинское мастерство перевоплощения, качество его игры. По сюжету Энтони Шеффера персонаж Новина приходит в дом известного писателя-детективщика, чтобы обсудить предстоящей развод его почти уже бывшей и своей будущей жены, литератор-сноб устраивает издевательскую инсценировку, предлагая гостю разыграть ограбление дома, потом имитирует «расстрел» соперника, а после антракта к нему заявляется полицейский и обвиняет хозяина в реальном убийстве. Что под видом полицейского к литератору приходит сам «убитый» и что играет его тот же актер, что и в первом акте — несмотря на упоминание в актерском составе третьего исполнителя, «загадочного» Александра Доплера — секрет Полишинеля, в том числе и для тех, кто не видел ни фильмов, снятых по пьесе, ни других ее постановок. И от младшего в актерском дуэте, на первый взгляд, при таком раскладе требуется куда больше, чем от старшего.

Вот тут, надо честно признать, выходит главный просчет всей затеи: честно, но как-то лениво, без перенапряжения подыгрывающий «бенефицианту» Вержбицкий, меняя лишь малиновый халат первого акта на черное трико второго и переключаясь из привычного амплуа самовлюбленного сноба в напуганного, готового под грузом мнимой вины раскаяться невольного убийцы, делается после перерыва менее узнаваем, чем являющийся на место преступления под видом следователя «сгорбившийся» и «охрипший» Новин в пластическом гриме, парике и накладной бородке по сравнению с надетой на него до «убийства» маской клоуна: триумф на грани подставы, что Новин вряд ли способен осмыслить. Тем более что уж если и девицы, вручающие на поклонах цветы Вержбицкому, расчехляют в первом акте фотомобильники, чтоб запечатлеть, как Новин раздевается до черных обтягивающих трусов-боксеров, обнажая еще от прошлой, до-актерской жизни сохранившуюся мускулатуру… Лично я бы предпочел фотографии Вержбицкого в парике с косой Рапунцель (не понял, в честь какого праздника его герою еще и такой маскарадный аксессуар и вообще не догнал, чем подобные экзерсисы в творческом плане интереснее роли Людовика в «Кабале…» у Сафонова, но, по крайней мере, смотрится смешно…), ну да это дело вкуса.

Драматург Михаил Дурненков архаичные диалоги слегка «адаптировал», что громко сказано, скорее приперчил винтажные реплики «актуальными» реалиями, добавил «стартапов», «гастарбайтеров» и т.д., от чего суть дела не поменялось, как не поменялась и сущность проекта: в добротной, небедной, но компактной и не создающей проблем при транспортировки декорации (выгородка гостиной, лестницы, уводящие наверх, к одежным шкафам, кожаная мебель внизу) разыгрывается дешевая, заведомо предсказуемая, удобопонятная целевой аудитории история. Остается предположить, что в коммерческой перспективе проект рассчитан на «выезд» — для стационарной площадки билеты на него сравнительно, по меркам Наций, недороги. Рецензий или хотя бы внятных, сколько-нибудь развернутых полуофициальных отзывов на «Игру», почти месяц назад выпущенную, не было и нет, даже «положительных» — критиков на спектакль, как это дипломатично еще с доперестроечных времен в театральном мире называется, «не приглашают», «не зовут», по крайней мере «уважаемых» («неуважаемых» в Театр Наций не пускают вовсе), те, в свою очередь, тоже не штурмуют театр с надеждой причаститься художественному откровению, стало быть, истинную цену «Игры» все стороны процесса сознают.

Для такого сорта поделок существует еще с 90-х термин «качественная антреприза», менее дипломатичным синонимом которому служит самоироничная характеристика из богомоловских, идущих на основной сцене Театра Наций «Гаргантюа и Пантагрюэля» — «халтура в центре Москвы». Правда, халтура в Театре Наций процветает как раз на основной сцене, где постановки вроде «Гаргантюа и Пантагрюэля» скорее исключение, но на малой большую часть репертуара составляют пусть разного качества, а все же экспериментальные, «неформатные», некоммерческие проекты, в линию которых «Игра» совершенно не вписывается. Никто не мешает, впрочем, позднее играть «Игру» на арендованных площадках, подобно другим постановкам Гырдева в Театре Наций — «Киллер Джо» и «Метод Гренхольма», временами всплывающим, к примеру, в Театриуме на Серпуховке; «Игре», допустим, лучше подойдут подмостки Центрального дома культуры железнодорожника.