«Анна Ахматова. Поэма без героя», реж. Кирилл Серебренников, Гоголь-центр

Алла Демидова играет Анну Ахматову так, словно отвечает перед своим временем за весь Серебряный век. И имеет на это право через систему рукопожатий: Ахматова — Бродский — Демидова. Личное присутствие и хранение ключей. Если «Бог сохраняет все», то я, актриса, стану инструментом этого сохранения, архивариусом, протягивающим нить. Фраза Deus conservat omnia была на фронтонах домов, с которыми сводила Ахматову судьба. Для постановщиков сегодняшнего спектакля латинская фраза как ориентир и главный визуальный образ — неоновые буквы на заднике. Это гвоздевая строка, «каменное слово». Надевая на себя маску античной героини, белое лицо, не способное скрыть взволнованный голос актрисы, ее живые интонации с фирменным жужжанием, Демидова оказывается чревовещательницей, восстанавливающей de profundis связь с потерянной эпохой (в первой части спектакля актриса восседает за поставленным вертикально круглым столом спиритов). Серебряный век требует раскопок, реконструкций, постоянно требует зашивать разрыв между нами сегодня и этим прощальным сиянием (античной) красоты перед «настоящим XX веком». Настоящий российский XX век сделал Серебряный монументальной классикой, опрокинул его (века) статуи, разорвал традицию. И Алла Демидова играет так, словно умеет и чувствует свое право сшивать разорванную материю. Актриса теперь осталась одна из своего славного поколения, как и когда-то осталась одна Ахматова. Старинную золотую арфу освобождают от деревянного костюма, как статую Летнего сада после зимы, и она становится электроарфой нашего века в руках дивного музыканта Александра Болдачёва. Русский модерн стал классикой, но голос его — как поверочное слово сегодня.

Демидова завершает спектакль «громыханием черных марусь». Это звучит остро. Во-первых, потому, что читает Демидова этот текст как гомеровский эпос, где «черные маруси» не меньше чем эринии. А, во-вторых, потому что боль гекатомбы российского народа сегодня особенно остра, в эпоху реваншизма. Демидова читает Реквием таким образом, что становится ясно, что стоит верить только этому голосу «из глубины», человеческому свидетельству народного горя, слышимого через индивидуальную судьбу крупного поэта. А поэт всегда рано или поздно побеждает политиков.